Вторая великая битва за Интернет

«Слежка» и «шпионские разоблачения», которые «всплыли» в случаях с Verizon и PRISM, а также в «Деле Сноудена», обозначили поворотный момент в истории — очень недолгой истории – существования Интернета и управления им в международном масштабе. В одинаковой мере ошеломляющие и пугающие факты этих дел показали власть, которой обладают Соединенные Штаты Америки над Интернетом и его пользователями, пишет Жан-Кристоф Нотиас (Jean-Christophe Nothias), редактор The Global Journal в статье And Now The Second Battle Of The Internet.

И эта проблема касается не только американских граждан, но и всех иностранцев, кто имеет аккаунт на Google или у другого «тяжеловеса» интернет-индустрии. Речь идет о самой сути управления Интернетом, которое сейчас находится в руках у американцев.

Вопрос о правилах, которыми определяется уважение к личной информации, сетевой нейтралитет или государственная цифровая политика национального, регионального или международного масштаба, и является главной причиной проходящего уже 15 лет сражения. В течение последних двух лет это сражение принимает все более ожесточенный характер из-за агрессивных действий, которые ведут правительство США, американские компании и их ближайшие союзники против тех, кто требует большего участия международных и совместных многосторонних органов в управлении Сетью.

Правительство США цепляется за свою власть с помощью так называемой «многосторонней» модели управления, в которой намешаны в кучу верования сторонников управляемого в автономном режиме Интернета, убеждения так называемых борцов за «цифровую свободу», отвергающих любое государственное регулирование, а также взгляды маскирующихся анонимных борцов-мстителей, которые выступают в роли представителей правоохранительных органов, королей спама или порно, создателей пирамид по зарабатыванию денег в Сети, мятежных хакеров или бывших хакеров, ставших теперь сотрудниками спецслужб.

Не проходит и недели без того, чтобы один из этих «просветленных умов» не проклинал какое-нибудь из правительств стран мира, рассказывая при этом историю об Интернете как «чистом продукте контркультуры 1960-х годов», родившемся благодаря приему наркотика ЛСД или желанию жить в коммуне. Согласно утверждениям этих «просветленных», отцы-основатели Интернета предложили миру новое пространство, которое не зависит от властей различных государств. Но правда в том, что на самом деле сущность Интернета намного более прагматична: помимо вымыслов о «свободном пространстве», мир все больше понимает возможности, которые несет с собой применение Сети для развития в экономической и промышленной плоскостях. И, будем откровенны, для ведения политических сражений.

И во многом свет на это пролило «дело Verizon».

Во всем мире каждое из государств устанавливает «правила игры» в рамках своих границ в силу традиций, законов и экономической целесообразности – независимо от того, передавались ли ему эти функции или нет. Каждая страна в отдельности имеет достаточно власти для того, чтобы устанавливать собственные интернет-законы не только для своих граждан, но и для «иностранцев». Именно это показало «дело Verizon», ставшее еще одним доказательством необходимости «перенастройки» и «ребалансировки» управления Интернетом. И как раз именно этому противятся американские официальные лица и представители крупных американских IT-корпораций, отказываясь упорно обсуждать данные вопросы в Дубае, Женеве или во время других международных встреч.

Но давайте сделаем небольшой экскурс в историю: действительно, прообраз будущего Интернета создавался компьютерными специалистами из числа академической элиты, представлявшими MIT, Беркли, Стэнфорд и Университет Южной Калифорнии. В 1960-х годах они не испытывали нехватки финансирования, которое предоставлялось Пентагоном, НАСА и другими правительственными учреждениями.

Эти «первопроходцы» не только занимались развитием Интернета, но и определяли его «политику» — по крайней мере, до 1998 года. До этого времени сама сердцевина Интернета находилась в руках «академических романтиков», которые отличались гуманистическими, прагматичными, нейтрально политическими и открытыми для других суждений взглядами.

Но к концу января 1998 года Интернет и управление им полностью перешли в руки правительства США и организаций, которые вынудили его предпринять такой шаг. Некоторые из создателей Интернета – например, доктор Джонатан Постель (Dr Jonathan Postel) — пытались передать управление Интернетом Международному союзу электросвязи (МСЭ), но их попытки не увенчались успехом.

Чтобы не вызывать излишней паники и подозрений у заинтересованных пользователей Интернета, правительство США тогда приняло решение делегировать полномочия создавших Интернет университетов в руки Ассоциации, которая была зарегистрирована в Калифорнии через три недели после смерти Постела в Лос-Анджелесе в октябре 1998 года. Интернет-корпорация по присвоению имен и номеров (ICANN) была открыта буквально «у его могилы» — в первый раз члены будущего совета директоров собрались вместе на кладбище, чтобы почтить память ученого, яростно защищавшего развитие Интернета.

С момента своего создания ICANN была противоречивой организацией, которая отличалась многочисленными злоупотреблениями, непрозрачностью принятия решений и отсутствием учета точки зрения всех конфликтующих сторон.

Наибольшую озабоченность по-прежнему вызывает опека над ней со стороны правительства — ICANNдолжна заключать контракт с Министерством торговли США каждые три года. К тому же с 2009 года постоянно продляемое трехлетнее соглашение стало заключаться на неопределенный срок, что идет вразрез с любыми гарантиями независимости при принятии решений.

Как и другие организации, служащие инструментами управления Интернетом, ICANN не может считаться нейтральной международной организацией. Ее новый президент Фади Шехаде намерен улучшить восприятие организации в глазах международного сообщества, но даже для него, сторонника многосторонней модели управления Интернетом, это представляется весьма нелегкой задачей.

Особенно в свете того, что Министерство торговли США недавно предприняло действия, которые противоречили решению ICANN. Поэтому впору задаться вопросом: «Кто имеет полную власть над управлением интернет-магистралью?» Калифорнийская организация или правительственный орган США, который ее опекает?

С самого начала знаменитые 13 серверов, на которых основывается Интернет (корневые DNS-сервера) были в руках американцев или их близких союзников. Два из этих серверов находятся не на американской территории — в Лондоне (LINX/RIPE) и Стокгольме (NORDU). То есть, в двух столицах самых ярых сторонников сохранения существующего статус-кво.

Мощная кампания против Организации Объединенных Наций, которая последовала после конференции Дубае в декабре 2012 года, обеспокоила очень многих, показавшись им возрождением холодной войны. Но я бы не стал соглашаться с такой точкой зрения. Дело PRISM показало, что проблема вовсе не в той опасности, которую представляют Китай или Россия для наших бирж, счетов и личной информации, а в наличии контроля над Интернетом со стороны правительства самой могущественной страны мира и некоторых ее цифровых гигантов, а также в том «наслаждении» и «удовольствии», которое они от этого получают.

Конечно, не менее решающими являются и экономические вопросы, особенно с точки зрения высокоскоростного широкополосного доступа, имеющим важное значение для ускорения экономического развития все[ стран мира.

Кто должен платить за значительные инвестиции в ШПД? Каждый отдельный пользователь? Государственные или частные национальные операторы? Интернет-провайдеры, которые получают выгоду от использования этих сетей? Или корпорации-грабители наподобие Google и им подобных? Что делать двум третям мирового населения, не имеющим доступа к Интернету?

В течение двух лет американцы всеми силами пытаются сохранить статус-кво, даже придумав для этого понятие «цифровых» прав человека.

Более прагматичный и ответственный подход можно увидеть прямо на южной границе США. Президент Мексики Пенья Ньето (Peña Nieto) является одним из тех, кто выступает за большее равенство, предпринимая усилия для закрепления права на широкополосный доступ в конституции своей страны.

Свои намерения он воплотил в реальность 10 июня этого года, подписав Конституционную реформу, повышающую конкуренцию в отрасли связи и телекоммуникаций. Эта реформа призвана разрушить монополию в данной сфере, которая существует в течение уже многих лет. Во многом состояние нынешнего владельца New York Times, Карлоса Слима (Carlos Slim) было заработано благодаря существованию этой монополии. Подобное положение сложилось и в США, где ATT, Verizon и Comcast делили рынок между собой при молчаливом согласии и даже одобрении правительства.

За несколько месяцев до WCIT, который состоялся в декабре в Дубае, группы американских лоббистов провели мощную атаку на МСЭ и его предложения по международному управлению Интернетом при безусловной поддержке Google. Какой заговор они обнаружили? В чем был виноват МСЭ?

Только лишь в том, что предложил обновить международный договор при участии всех сторон, подписывавших его когда-то. Одним из главных, истерически провозглашавшихся обвинений было то, что дипломатические переговоры происходили за закрытыми дверями, без участия гражданского общества и заинтересованных представителей промышленности. Критику подогревал усиленно раздувавшийся призрак поглощения Сети Россией, Китаем и другими «недемократическими» режимами.

Между тем так называемые «закрытые» двери в Дубае были в значительной степени открыты. Каждое из государств-членов МСЭ могло направить туда свою делегацию без ограничений по количеству или составу, а также получать любую информацию – «до», «во время» или «после» проведения конференции.

Американская делегация включила почти 120 делегатов, представлявших элиту интернет-промышленности США, гражданского общества и правительства. Перед всеми ними были поставлены две ключевых задачи: «слово Интернет не должно быть включено в новый договор» и «не общаться с журналистами без санкционированного разрешения». И все это во имя свободы в Сети.

«Недружелюбные» действия продолжились в мае этого года в Женеве. В более ограниченных терминах, но все еще очень четко, США выступили против любого участия МСЭ и его комитетов в системе управления Интернетом. Ведь если бы этом случилось, то можно бы было разработать универсальные принципы сродни тем, которые уже действуют для телефонии и спутниковой связи. Что, очевидно, по логике представителей Вашингтона, забрало бы у него часть власти над Интернетом.

Как известно, любой из международных правовых актов, ратифицированных США, затрудняет передачу любой информации о пользователях от операторов наподобие Verizon и Google спецслужбам страны. При этом, похоже, США не приемлют многостороннего подхода в любых аспектах и стараются только в исключительных случаях ратифицировать международные договора или конвенции.

Еще одно «несовпадение взглядов» состоялось на сессии WTPF– международном форуме под эгидой МСЭ, где Бразилия предложила резолюцию, которая была поддержана всеми участниками о том, что «правительства во всем мире должны обсудить управление Интернетом в рамках МСЭ в качестве важнейшего элемента многосторонний системы управления Сетью». Ответ США, которых поддержали Швеция, Соединенное Королевство, Нидерланды и Германия сводился вкратце к тому, что «приезжайте к нам в Вашингтон, мы увидим, что можем сделать для вас».

Участники форума оставались спокойными, но были при этом явно возмущены высокомерием, которое сквозило в этом ответе. Многие из них задались вопросом о том, какое место занимают правительства стран в деле решения правомочности подключения к Интернету с точки зрения международного права. Было очевидным, что США и их цифровая индустрия доминируют во всех отношениях, игнорируя международные соглашения. Дело Verizon становится все более важным, поскольку именно эта администрация США, представители которой замешаны в нем, выступает против диалога между государствами для выработки универсальных правил и принципов управления Интернетом.

Становится все более очевидным, что цифровое пространство всей планеты находится в опасности. Мы, граждане мира, в равной мере в опасности. Нам нужна лучшая и по-настоящему демократическая многосторонняя модель управления Интернетом, в которую были бы вовлечены правительства всех стран мира, и которая бы основывалась на международном праве. Нам не нужна модель, когда все вопросы решают только представители правительства США и их стран-союзников.

Источник: itexpert.org.ua

Категории: Безопасность